Ион Бундуки, исполнительный директор Ассоциации электронной прессы
Уже около 15 лет мы настойчиво говорим о прозрачности собственности в СМИ. И что мы сделали? Что нам осталось сделать?
… Отец моей матери из года в год сеял кукурузу от холма у дома до самого конца сада. И кукуруза росла выше карниза дома. И примерно в то время, когда он приходил к нам, и мы спрашивали его, сколько ему еще осталось срезать в тех кукурузных початках, он отвечал: «Примерно вот здесь, осталась середина и края».
«Примерно вот здесь» и с прозрачностью собственности…
Зачем нужна прозрачность? Один мой друг, сегодня уже великий человек, руководствующийся лозунгами, сказал бы: «Таковы стандарты». Хороший ответ, но неверный. Как будто мы делаем что-то кому-то в угоду. Давайте делать то, что для нас хорошо! Стандарты не нужно заучивать наизусть – они загрязняют разум. Стандарты хороши, когда они не остаются лишь красивыми лозунгами, а нисходят к нам, становясь естественной частью нас, обычной повседневной привычкой. Только тогда они имеют значение, потому что приносят плоды. Практик много, но плоды приносят немногие.
Величие и беда масс-медиа в том, что они должны быть одновременно привлекательными и полезными. Сделать их привлекательными несложно – шутки быстро цепляют и хорошо продаются. Но не сейчас, когда у меня болит зуб. Сделать их полезными тоже несложно – наполнить их советами. Но не сейчас, потому что я не настроен на шутки. Главное – не просто сказать, а сказать вовремя и к месту: и шутку, и совет. Шутка шутке рознь. Не всякий совет – стоящий. Шутка может ранить. Совет – убить. И вот, я сделал этот оборот слов, чтобы добраться до сути: я буду искать шутку, что не ранит; я последую совету, что не убивает. А для этого я должен доверять тому, кто рассказывает мне шутку, и тому, кто дает мне совет.
Я не могу заключить союз с прессой без доверия. Такова цена сделки. Это как в семейной жизни: сначала узнаешь, потом выбираешь – остаться или уйти.
Если СМИ скрывают, кто ими управляет, кто пишет материалы, где их найти и на чьи средства они существуют — я начинаю сомневаться. Почему бы ей что-то скрывать от меня?! Как я могу следовать ее советам, даже если они мне нужны?! Никак. Недоверие – самый суровый приговор для любого общественного института, включая прессу. Человеческому сообществу не нужен тот, кому оно не доверяет.
У меня нет обязательств перед прессой, я ей ничего не должен. Она сама ищет со мной контакта. И, если пресса делает это разумно и по-человечески, я отвечаю ей – оплачиваю подписку, чтобы у сотрудников были зарплаты. Подписка в обмен на доверие. Это нормально – платить за подписку на газету, которой доверяешь. И ненормально – платить за ту, которую подозреваешь, одним словом, в отмывании черных денег. Газета, которая живет на мои деньги, молчаливо представляет меня. Другая – нет. И газета больше не должна называться газетой. Пусть сразу переходит в разряд пропагандистов или дельцов, ведь две великие соблазны для слабых духом – это политика и деньги. Пусть не надевают маску СМИ. Пропаганда и пиар – будь то серые, белые или чёрные – тоже профессии, но не стоит считать их прессой. Не стоит смешивать их с прессой. И не стоит узнавать, что они не являются прессой, уже после того, как оформили подписку. Если бы те, кто вложились в TUX, знали, что это финансовая пирамида – мошенническая схема, стали бы они с ней связываться? Кто бы захотел связаться с газетой, чтобы потом узнать, что она мошенница, уже после того, как внес деньги?!
Об этом и говорят стандарты, с момента их появления и по сей день, будь то рассыпаны в наших законах или собранные в новеньких европейских. «Раскройся», – говорят стандарты, глядя на прессу:
- как тебя зовут, где ты находишься и какие у тебя контактные данные;
- кто владелец и как с ним связаться;
- какую собственность он реально имеет;
- кто обладает косвенным контролем или значительным интересом в медиа-структуре;
- кто еще владеет более чем 5% акций;
- какие интересы у владельца в других медиа;
- какие интересы у владельца вне медиа;
- какие изменения и когда могут произойти в структуре собственности – будь то слияние или покупка;
- какие источники дохода лежат в основе твоей медиа-деятельности.
Стандарты … Звучит как-то пафосно и претенциозно, хотя на деле речь идет о вещах столь естественных, что законодателю и думать не стоит о вмешательстве, тем более грубом, как будто с бульдозером в поле журналистики. Но он вмешивается. Если кто-то творит произвол, кто-то обязан ответить – по третьему закону Ньютона, но с одной оговоркой. Только вот когда вмешивается государство, ответная сила обычно превышает исходную. Потому что, если протянешь руку государству, оно откусит ее по локоть.
Немного истории, если это поможет.
Долгое время у нас законодательство предписывало СМИ сообщать, кто является учредителем. Большой пользы от этого не было. Если учредителем является неизвестная компания, принадлежащая другой, столь же неизвестной компании, то какая польза от такой информации?
В 2010 году среди поправок к Избирательному кодексу была одна, согласно которой владельцы лицензий на радио и телевидение должны были сообщать в Аудиовизуальный совет не учредителя/учредителей, а владельца/владельцев. И что? Ничего! Аудиовизуальный совет сделал вид, что не знает о новых положениях (а может, и правда не знал, потому что закон не был для него на первом месте), а владельцы лицензий по инерции продолжили действовать, как и раньше.
Прошло время, был изменен Кодекс аудиовизуальных средствах массовой информации, и владельцы лицензий обязаны были указать настоящего собственника. Но опять же, ничего существенного мы не узнали. Помните, как один глава медиахолдинга указал себя владельцем двух телеканалов, а по поводу двух других, которыми он ранее владел – заявил, что их собственник теперь его советник? Революция! Мы узнали то, что и так знали: холдинг есть, а владельца — нет. Фактическая концентрация есть, юридической – нет. Концентрация вредна, потому что душит плюрализм и независимость прессы. Но без плюрализма и независимости пресса нужна всем, только не обществу.
Важно помнить: до 2022 года Аудиовизуальный совет ни разу не включал в повестку публичных заседаний правовой режим собственности в сфере аудиовизуальных медиа – даже несмотря на то, что с января 2019 года вступил в силу новый закон с четкими правилами против концентрации. И только нынешний состав Аудиовизуального совета занялся этим вопросом и сделал всё, что мог: установил фактических владельцев, пролил свет на источники финансирования, отслеживает режим собственности и, когда кто-то нарушает правила – применяет санкции.
Аудиовизуальный совет может многое, но не всё. Требовалось и требуется участие Совета по стратегическим инвестициям (инвестиции в аудиовизуальную сферу, согласно закону, имеют важное значение для безопасности государства), поскольку правление не имеет возможности расследовать, кто и откуда хочет инвестировать в эту сферу. Также необходима работа Совета по конкуренции, потому что недобросовестная конкуренция вредна не только на рынке подсолнечного масла, но и на рынке рекламы и медиа-контента. Так что были и остаются необходимыми совместные усилия и скоординированные действия. Однако координация пока так и не стала визитной карточкой государственных институтов.
Но такое случается и в более крупных организациях. Европейский союз, обеспокоенный ухудшением плюрализма и независимости СМИ в Европе (наиболее известные примеры — Италия и Венгрия, где медийная система оказалась под угрозой из-за политического контроля), в 2009 году попытался проголосовать за проект директивы, устанавливающий стандарты в области медийного плюрализма, права на информацию и доступа общественности к ней. Проект провалился на голосовании в Европейском парламенте с разницей всего в 3 голоса. Потребовались долгие годы, чтобы, наконец, был принят европейский закон о свободе СМИ, вступивший в силу в августе 2025 года и в котором центральное место занимает прозрачность собственности.
Куда мы идём?
Пока что у нас все усилия, как на законодательном уровне, так и на практическом, касались и касаются только аудиовизуальных средств массовой информации. Это немало, но недостаточно. Печатная и онлайн-пресса остаются по-прежнему нерегулируемыми. Понятно, что часть этой прессы, без давления закона, придерживается стандартов прозрачности и честных отношений со своей аудиторией. Но это только часть прессы.
В этом году, параллельно с разработкой поправок/дополнений к Кодексу аудиовизуальных медиа-услуг (CSMA), уже принятых Парламентом, был подготовлен проект нового закона о прессе, который пока не поступил в законодательную процедуру. Проект нового закона, хотя и повысит прозрачность собственности, однако, не предусматривает решений для так называемой перекрестной собственности – ситуации, когда физическое или юридическое лицо контролирует различные типы средств массовой информации (телевидение, печатная пресса, радио, онлайн). Структура законодательства в нашей стране, а также в большинстве европейских государств, препятствует анализу перекрестной собственности и не требует раскрытия такой информации, которая была бы доступна общественности.
Группы экспертов, которые работали над разработкой поправок/дополнений к Кодексу аудиовизуальных медиауслуг (CSMA) и над проектом нового закона о прессе, пришли к выводу и убеждению, что на самом деле необходим единый закон, единый кодекс медиа-услуг, который бы регулировал и аудиовизуальные медиа, и печатную прессу, и онлайн-СМИ. И ответственный за реализацию должен стать Совет средств массовой информации, который вел бы реестр всех медиа- институтов, а также их фактических владельцев, чтобы можно было анализировать/оценивать, в том числе, перекрестную собственность, для принятия соответствующих решений. Это был бы единый подход к данной сфере, были бы устранены нынешние неравенства, когда одни подпадают под регулирование, а другие – нет, и на правовой режим собственности было бы пролито больше света, что пошло бы на пользу плюрализму и независимости медиа, а в конечном счете – на благо граждан и общества. Более того, не понадобилось бы создавать новую структуру с персоналом и зарплатами, чтобы оценивать перекрестную собственность в СМИ и действовать соответствующим образом. В конце концов, стандарты – это минимальные условия, которые должны быть соблюдены. Но кто сказал, что нельзя сделать больше? Если мы стремимся присоединиться к сообществу, разумно было бы не оставаться страной, которая только потребляет стандарты, но стать и страной, которая их создаёт.
Идея единого медиа-кодекса, если она обретет форму реально применимого закона, возможно, отсечет хотя бы часть манипуляций и теней вокруг собственности в СМИ.
Анализ был проведен в рамках проекта «Устойчивая пресса, информированные избиратели: защита выборов в Молдове от дезинформации», финансируемого Посольством Королевства Нидерландов в Молдове. Высказанные мнения принадлежат авторам и не обязательно отражают позицию донора.